Жизнь на рынке

 

Franz Xaver Messerschmidt / Венгерский музей изобразительных искусств

Бум, бум, бум, бум… Как хочется спать. Бум, бум, бум… Накрываю голову одеялом. Бум, бум, бум. Смотрю на часы, половина пятого утра. Понятно, пора вставать. Суббота началась. Как же хочется спать! Но разве дадут? Субботний уличный рынок. Суббота за субботой, год за годом, а не привыкнуть. Злюсь.

Поворачиваюсь. Одна. Выхожу на кухню, бросаю мужу "привет" и иду в ванную. Он моментально понимает моё настроение и молча ставит на плиту кофейник. Я тоже молча выхожу, беру чашку и иду в комнату. Бум, бум, бум! Пора уходить из дома.

Когда мы покупали дом, рынок под окнами казался очень удобным. Выскочил, купил необходимое и далеко тащить не надо. Первый год здесь, после жизни в России на сплоченном пересечении проспекта Ленина и улицы Карла Маркса, спали даже без беруш. Всё казалось тише. Со временем, звон русского пролетариата в ушах поутих и его место занял венгерский рынок. В последние годы выдерживать такое стало сложно, и в субботу мы уходим из дома гулять. Часов на шесть. Возвращаясь к часу-двум, можно надеется на спад активности.

Прогулка была неплохой. Мы забрели к Рыбацкому бастиону, полюбовались черепицей церковью Матьяша, прошли по мосту Сечени к базилике святого Иштвана, по Андраши, через парк Варошлигет вернулись... в настоящую Венгрию. Не ту, которая для туристов, где всё сверкает и ароматизирует красивыми клумбами.

Завернув на нашу рыночную улицу, поняли - надо было ещё часок погулять. Погода солнечная, хорошая, торгаши закругляться не спешат. На тротуаре перед домом, в ящиках с отходами, как стая воронья, ковыряются венгры. Нет, не бомжи, которыми так славится Будапешт. Это вполне прилично одетые, ухоженные личности. Я их называю «падальщики». Как только часы работы рынка завершены, они занимают место покупателей. Собирают что торговцы выбрасывают.

Проход к дому загораживают четыре поднятых, как у заядлых огородника, зада. Говорю «простите» в надежде пройти… Ноль реакции - лимоны важнее. Приходится включить «глас России» - громогласный и неласковый. О, великий и гордый венгерский народ! Иди домой, - на ломаном русском ответил один из них. Видимо не из нобелевских лауреатов, так как не понял, что именно это я и пытаюсь сделать.

Бутылочка белого «траминер» на веранде с видом на сад, пригладила мою взъерошенность. До ужина еще два часа. Захожу в комнату, подхожу к окну. Осенью, дом напротив, сняла семья цыган. Дом этот я хорошо знаю. Когда мы искали, он был в продаже. Одна комната, вторая вроде тоже как комната, но по размеру кладовка, кухня, веранда. Купили его китайцы. Как и еще один дом и большой земельный участок на нашей улице в 400 метров. Несколько лет сдавали своим же, а осенью нате, получите, семейство цыган. Штук десять, не меньше. Ох, простите, венгров! Здесь их не принято называть цыганами, дискриминация. Хотя объединяет венгров и цыган только одно - любовь к отбросам рынка. Прямо сейчас четверо девочек из цыганской семьи, с большой картонной коробкой, бегают от кучи к куче выискивая разный хлам и объедки. Сопровождается это громким ором. Цыгане не умеют говорить, они умеют только кричать. Сложно представить, что творится в венгерской деревне!

Откинув занавеску смотрю на это представление. Светит солнце, щебечут синицы, кричат цыгане, громыхают баки, полупьяные уборщики изображают уборку улицы, оставляя пустые бутыльки из-под палинки и бумажные платочки с соплями у меня под забором. «Падальщики», пошатываясь под тяжестью улова, устало бредут домой. Смотрю и думаю – это Европа? Центр европейской столицы? Европейские ценности? Ради этого стоило уезжать в поисках лучшей жизни? Как обманчивы наши чувства. И как понять, что чувства обманывают?

Цыганский подростковый детёныш устав сидеть дома, залез в свою припаркованную машину и врубил погромче музыку. Ему скучно. Я отошла от окна. Мне грустно. Где найти красоту? «Другая Венгрия» и жизнь на рынке уж точно не место для красоты в моём понимании. Пережить это можно. Вопрос где?